Рассказ «Атланты держат плафоны» (из цикла «Хроники семейной жизни»)

Будучи натурой глубоко творческой, я, к своему стыду, должен признать, что являюсь абсолютно не «рукастым» человеком, потому претерпел множество неприятных коллизий в своей жизни. Один такой случай я и хочу вам рассказать. Воспоминания о нём, а минуло уже немало лет, заставляют меня содрогнуться и сегодня.

В прихожей нашей уютной квартиры, где мы и по сей день счастливо проживаем с женой, на потолке висел красивый стеклянный плафон прямоугольной формы. Пребывал он там с некоторой надменностью, как мне всегда казалось, накрывая своим матовым, слегка изогнутым стеклом четыре обычные лампы накаливания. И крепился на металлических болтах, сидевших в креплении, затянутых гайками и располагавшихся по два с каждой стороны плафона. В то время с экрана телевизора настойчиво доказывал неразумным чадам своим один из лидеров государства, что пора переходить на использование энергосберегающих ламп. И надо отдать ему должное, это был тот редчайший случай, когда он был прав. Но история не про него, а про плафон.

Так вот, сейчас в нашей прихожей горят энергосберегающие лампы и именно в том металлическом основании, но самого плафона там больше нет. И то, что я сейчас вам поведаю, может вызвать шок у слабонервного читателя, а повышенное артериальное давление гарантировано большинству граждан преклонного возраста, включая тех, кто занимается профилактическим оздоровлением организма. Случилось так, что под этим гордым выскочкой плафоном (меня просто трясёт при одном упоминании о нем) перегорела лампа. Собираясь на работу, жена как бы невзначай заметила, прощаясь: «Дорогой, замени, пожалуйста, лампочку в прихожей», – и была такова. «О Женщины, если бы хоть одна из вас задумывалась над своими словами и поступками, сколько войн можно было бы избежать, сколько жизней могло бы сохранить человечество, а ход истории развивался бы совершенно в другом направлении, если бы вы думали о последствиях прежде, чем выбивать колышек из-под опоры земного шара».

Оставшись наедине с самим собой, я, как порядочный гражданин своей страны и добросовестный муж, обязан был заменить лампу, и другого выхода у меня просто не было. Решив воспользоваться барным стулом, я встал на него босыми ногами, вооружившись довольно увесистыми пассатижами, и принялся за дело. Роста, так уж сложилось, я не высокого, пришлось ещё и приподниматься на цыпочках. Поэтому я сразу оказался не в самом удобном положении, лишив себя устойчивости. Работа закипела.

Первым делом необходимо было заняться креплением. Лихо открутив первую гайку и практически уверовав в свою собственную состоятельность крепкого хозяйственника, я принялся за следующую. Главной моей ошибкой было то, что она находилась с той же стороны, и эта схема, как оказалось впоследствии, была неверной. Сняв вторую и держа в одной руке обе гайки и пассатижи, я оказался в довольно затруднительной ситуации. Бросить запчасти на кафельный пол и не повредить его было практически невозможно. А наклониться и положить их на стул я не мог по двум причинам. Во-первых, стоял, приподнявшись на кончиках пальцев, во-вторых, другой рукой придерживал плафон, который к тому времени начал подозрительно трещать и похрустывать. Отправить детали в карман я тоже не мог по причине отсутствия такового, поскольку был в том виде, в котором находится человек, проснувшийся утром в своей постели. В этот момент я осознал свою ошибку, но бумеранг был запущен, оставалось теперь только ждать его возвращения. Давление затянутых гаек с противоположной стороны плафона сыграло со мной злую шутку, плафон треснул под тяжестью основного веса. Тем не менее я стоически продолжал держать плафон снизу, как древнегреческий титан Атлант держал небесный свод, лихорадочно прокручивая в голове варианты выхода из одного из самых дурацких положений в своей жизни, в котором я оказался. Немного облегчил свое положение, как мне тогда казалось, тем, что положил обе гайки под нижнюю губу, а зубами вцепился в изоляцию ручки пассатижей, повисших в воздухе. Тем самым освободив обе руки для поддержания трещавшего по всем швам плафона.

Нет, бывали, конечно, случаи в быту разного характера и содержания, но по накалу страстей и количеству последствий этот случай – бриллиант в моей коллекции неудач. Что по сравнению с ним случай с чисткой обуви годом ранее в той же самой прихожей? Да просто детский лепет.

***

Решив почистить свои знаменитые черные кожаные ботинки от одного известного бренда, я запасся гуталином и двумя обувными щетками для крема и блеска. Присел на корточки в прихожей, открыл железную банку и окунул туда первую щётку. Потом взял ботинок и, надев его на левую руку, начал уверенно чистить правой, в которой и держал обильно пропитанную средством щётку. Почистив первый, я отставил его в сторону, взялся за второй по той же самой схеме. Закончив с кремовой щеткой, я было взялся за сухую для полировки, случайно взглянул влево и обмер. У прихожей есть стена, обрамленная красивыми бежевыми обоями с орнаментом. Точнее красивыми они были раньше. Сейчас же красоту этого нежного цвета по всей стене нарушали черные пятна от гуталина, попавшие туда во время чистки. Это было ужасное зрелище, я сразу представил картину разговора с женой и принял решение немедленно устранить дефект. Обои, к моему сожалению, были не моющимися. Сначала я пытался скоблить пятна ножом всухую, но, стирая их, я стирал и сами обои, оставляя белые дырочки в стене, это был не выход. Начав влажное удаление, я развел такую черную кашу на обоях, что вскоре впал в уныние и присел прямо на пол, осознавая, что это провал. Взгляд мой упал на розетку в стене, которую недавно заменил электрик. Прямо над ней висели два кусочка этих самых разрезанных бежевых обоев, торча лепестками вверх и оголяя часть белой стены. Я решил исправить эту неаккуратность электрика, чувствуя за собой вину и не зная, что делать с удалением пятен. Осмотревшись вокруг, я обнаружил какую-то карточку, что-то наподобие электронного ключа, которые выдают в отелях. Поразмыслив, пришел к выводу, что мы привезли его с отдыха, забыв сдать на ресепшен отеля. И недолго думая принялся резать карту ножницами, пытаясь подогнать под размер белой дыры над розеткой. Вырезав квадрат из пластика, я вставил его в проём и соединил два лепестка разрезанных обоев, склеив их скотчем. Получилось грубо и неказисто, но по крайней мере не было видно прорехи в стене, так подумал я. Долгое время ещё после этого случая моя вторая половинка, приходя на работу в здание газеты «Известия» на Пушкинской, прежде чем попасть в свой рабочий кабинет, осторожно смотрела по сторонам коридора на предмет отсутствия людей, потом робко, как будто делает что-то незаконное, доставала из сумочки обрезанный кусок пластиковой карты и, держа его двумя пальцами, осторожно вкладывала внутрь электронного замка, а когда срабатывала система открытия дверей, доставала из другого отдела сумочки пинцет и с его помощью извлекала обрезанную карту из устройства обратно. Надо сказать, что ей ещё повезло. Вырезая из карты квадрат, я умудрился не испортить электронной системы и считаю это своим достижением или даже прорывом в области киберэлектроники. Вследствие всего моя горячо любимая супруга была настолько ошарашена результатами содеянного, что даже не определилась, ругать ли меня за испорченную гуталином стену и обрезанный электронный ключ или хвалить за то, что несмотря на нанесенный ущерб он всё-таки продолжал выполнять свои функции.

***

…Простоял я в таком крайне неудобном положении, держа небесный свод, весьма долго, потому что так и не смог принять решения, как мне поступить дальше. А пока я нахожусь в роли Атланта и гадаю о дальнейших действиях, перенесёмся на кухню тремя месяцами позднее!

***

Едва только улеглась история с плафоном, завершение которой я осознанно оттягиваю, дабы сберечь ваше душевное равновесие, как судьба подбросила мне новое испытание.

Должен признаться, что являюсь отъявленным чревоугодником. Знаю толк в еде, хорошо готовлю, одним словом, умею получать от этого процесса удовольствие. Однажды, проводив жену на работу (предугадываю вопрос любознательного читателя и сразу отвечу, что являюсь представителем творческой профессии и имею свободный график работы), я удобно расположился на высоком барном стуле за барной стойкой, разумеется, предварительно сняв с плиты и поставив на пробковую подставку маленькую чугунную сковородку. В сковороде находилось то, что могло воистину потрясти самого искушённого гурмана. Там лежала и сладко вздыхала, как девственница перед первой брачной ночью, яичница с беконом и помидорами, нежно усыпанная молотым чёрным перцем и зеленью. А рядом вздымалась свежая чиабатта, разрезанная вдоль и подсушенная в тостере до образования характерной корочки. Расположив подле себя эти предметы наслаждения, я включил телевизор, находившийся в углу кухни под потолком, придвинул большую кружку свежесваренного кофе, опустив туда ложку белой и густой, словно райское облако, Рогачевской сгущенки, и приготовился к моноспектаклю под названием «Семейное счастье». Но кто-то сверху в этот день имел совершенно другие планы в отношении меня, а заодно пребывал в очень хорошем расположении духа, если решил так позабавиться.

Забыл упомянуть уважаемому читателю о том, что если с левой стороны от меня располагался телевизор, за спиной вытяжка с плитой, справа мойка, то прямо через стол, буквально в полутора метрах, находилась стена, оформленная красивыми бежевыми обоями с орнаментом, точно такими же, как в прихожей. И дело было опять именно в этих злосчастных обоях. Готов поспорить с кем угодно, что если посадить за стол четырёх человек, именно столько могут разместиться вокруг нашей барной стойки, и во время завтрака спросить каждого по очереди, как бы он употребил то, что стояло на моём столе, из трёх человек никто бы не ответил правильно. Первый сказал бы, что будет есть прямо со сковородки, второй попросил тарелку, пытался бы переложить нашу невесту, повредив при этом платье. Ну а третий стал бы умничать, болтая о том, что желток должен быть доведён до твердого состояния, ввиду того что меньше шансов заболеть сальмонеллёзом. И только четвертый сказал бы, как правильно приготовить, а главное – употребить яичницу, потому что четвертым в этом скорбном ряду был бы я. Да, друзья мои, именно я. Давайте тогда попросим этих трёх «неумех» и шарлатанов выйти вон и послушаем, как правильно есть яичницу. Для этого нам понадобится столовый нож и вилка, без этих двух приборов я не сажусь за стол с самого раннего детства. И это не заслуга моих замечательных родителей, пытавшихся с младых ногтей научить меня этикету, отнюдь нет. Садясь за стол, будучи 5-6-летним карапузом я всегда требовал подать мне к столу нож с вилкой и умел ловко обращаться с приборами к удивлению, родных и знакомых. Причину такого необычного обстоятельства я для себя определил в более осознанном возрасте и сейчас кратко постараюсь вам ее изложить. Скорее всего, в моей крови, в которой намешано немало всего, течет кровь аристократического рода или даже (мелькала и такая мысль) королевская кровь. Это собственное объяснение вполне устроило меня и даже успокоило, развеяв уныние от загадочного шлейфа хозяйственных неудач.

Вооружившиеся ножом и вилкой мы не должны есть яичницу со сковородки. Давайте попробуем аккуратно разрезать её, не повредив желтка, и положим яйцо (под которым распластался бекон, а сверху гнездятся помидоры) на заранее подготовленный кусочек чиабатты, и постараемся, чтобы эта конструкция целиком угодила в рот, и уже там надкусим желток, который сказочным фейерверком взорвется внутри и насытит вкусовые рецепторы неслыханным восторгом и умилением. Бекон придаст этому фейерверку вкуса мужественности, а помидоры и чиабатта дополнят гастрономическую симфонию мелодизмом. И только потом вы берёте кружку томившегося в ожидании горячего свежесваренного кофе с ложкой Рогачевской, делаете глоток и застываете в экстазе.

Закончив с одним яйцом, я взялся за следующее. Следуя собственным принципам, после взрыва вкуса я сделал предвещающий завершение процесса глоток кофе и уже было собрался проглотить перемолотую в жерновах чудную массу, как внезапно с чиабатты слетела подгоревшая крошка, образованная вследствие подогрева тостером. По странному стечению обстоятельств, опережая гастрономическую экспедицию внутрь меня она, как назло, первой угодила вниз, попав «не в то горло» (как принято выражаться). Это был удар ниже пояса, это была полнейшая обструкция. Попавшая в гортань, крошка вызвала приступ ужасного кашля и заблокировала вход. Пытаясь сдержать кашель, я набирал в лёгкие всё больше и больше воздуха, но это не помогало, а выдохнуть было невозможно. За считанные секунды меня раздуло, как гелевый шар. От внезапно наступившего кислородного голодания потекли слёзы и посинело лицо, но я держался, я знал, что надо держаться, я верил лидерам нашей страны и стоял до последнего. И прошу передать вверх по инстанциям прямо в Кремль об этом. И только когда пришло понимание того, что промедление смерти подобно и скоро наступит гипоксия, я решил выкарабкиваться и со всей силой накопленного за время ожидания воздуха, словно из самой мощной в мире пушки, произвел залп в сторону стены, в бежевых обоях с орнаментом. И не думаю, что выстрел 6-дюймового орудия с крейсера «Аврора», ознаменовавший начало Великой Октябрьской революции 1917 года, был более убедительным.

То, что я увидел на стене после залпа, когда развеялся дым и появилась возможность дышать, потрясало!

Где-то в далёкой Америке много лет живёт старик, японец по национальности, он рисует авангардные картины, а точнее елозит боксерскими перчатками по краскам разных цветов и припечатывает их к холсту, а потом продает. Что-то примерно такое получилось и на моей бедной бежевой стене. Разница только в том, что я не смог бы продать картину вместе со стеной, а заранее подготовить холст и плюнуть в него не было возможности по вполне понятным причинам. Но уверяю, что она была лучше, чем у старика японца. Цветовое решение завораживало. Мелкие вкрапления красного и жёлтого с зелёными песчинками на молочно-кофейном фоне были удачно вписаны в беж, и, сверкая изысканной акварелью бекона, картина действительно поражала. Это было настоящее произведение искусства, и я до сих пор корю себя за то, что не запечатлел шедевр на камеру смартфона в пылу расстроенных чувств и переживаний.

***

…Я держал плафон, как мне казалось, уже целую вечность. Единственное, что придавало немного сил, была мысль о том, что я подрос, подрос на пару сантиметров, и этого вполне хватало, чтобы спуститься с носков на полную стопу. В том, что я вырос, не было ни малейшего сомнения. Попробуйте сами простоять минут 30 на маленьком пятачке круглого стула на носочках, вытянув обе руки и выгибая позвоночник кардинально вверх. Я стоял больше часа. Привкус металла во рту был настолько очевиден, что данный факт позволял сделать дополнение к моей и так довольно непростой и приводящей многих в изумление, жизненной биографии строкой «ел железо» Пытаясь отвлечь себя от суровой действительности и затягивая время, я даже прокрутил в голове подобную историю, случившуюся с братом моей жены. Прекрасным семьянином, счастливым отцом трёх замечательных детей и талантливым актёром. Натурой сугубо возвышенной и слегка забывчивой, как большинство театральных деятелей, проводящих основную часть времени за изучением и повторением текста. Решил он однажды поменять сгоревшую лампочку в ванной комнате. Чтобы вы могли поближе познакомиться с ним, а в данной ситуации это имеет значение, приведу такое сравнение. Если представить отца дяди Федора из мультфильма «Каникулы в Простоквашино» и отца Малыша из мультфильма «Карлсон, который живёт на крыше» и обобщить эти два образа, убрав бороду, мы получим точную копию нашего героя. Рассудительный, положительный, медлительный, рассеянный, баритональный, и к каждому прилагательному можно смело добавить наречие «слишком». Честно признаться, я не знаю, какую роль тогда учил наш блистательный друг, но рискну предположить, что это был Гамлет, мечта каждого драматического актёра. Выстроив сложное инженерное сооружение, состоявшее из двух стульев, в котором один зябко съёжился на другом, глава семьи полез наверх, держа в руках сменную лампу. Подъем прошёл успешно. Выкрутив сгоревшую, отчётливо осознавая, что все трудности позади, не теряя времени даром наш герой решил следовать системе Станиславского. Целью системы является достижение полной психологической достоверности актёрской игры. Войдя в роль, герой читал вслух отрывок разговора с Горацио, Марцелло и Бернардо. «И если вновь он примет вид отца, Я с ним заговорю, хоть самый ад, Открывши зев, приказывай умолкнуть! А вас прошу: когда виденья тайну Вы от других скрывали до сих пор, Так сохраните же ее и дольше. Всему, что встретится нам в эту ночь, Всему давайте смысл, но только молча. Я вам за дружбу отплачу. Прощайте». И одновременно со словом «прощайте» Гамлет шагнул в бездну тьмы!

Нет, он не забыл о том, что является счастливым отцом прекрасного семейства и не настолько слепо следовал системе великого Станиславского в эмоциональном порыве репетиции и искусстве представления. Он просто забыл про второй стул и, делая шаг в пропасть, был абсолютно уверен, что под ногами возникнет земная твердь…

***

Ну, раз уж зашёл разговор о подобных курьёзных происшествиях с родственниками, не могу обойти своим вниманием случай, произошедший с родителями жены. Тем более что именно он и является предвестником истории с плафоном.

Эти замечательные люди советского поколения всю свою жизнь честно трудились на благо Родины и, выйдя на пенсию в совершенно другой уже стране, весну, лето и осень проводили на своей душевной дачке под Переславлем. Где заботливыми руками выращивали всё, что может дать человеку огородное хозяйство. А потом, сняв урожай и заготовив множество закруток, щедро угощали своей продукцией родных и близких. Нам повезло ещё больше. Каждую осень, загрузив свой автомобиль банками с невероятными домашними солениями, мешками и пакетами свежих овощей, они ещё и успевали всё это богатство доставлять к нам домой. И недолго посидев, выпив чайку, немного передохнув, спешили уехать обратно. Правда, было одно правило, которое мы неуклонно соблюдали. Вся стеклотара, освобождённая от заготовок, тщательно мылась и складывалась в картонные коробки на балконе и обменивалась на новую партию дачных вкусностей. Вот в такой привычный для нас всех момент, когда эти прекрасные люди, выполнив свою благородную миссию, собрались уезжать, супруга вышла на лоджию и, взяв коробку с пустыми банками, передала их мне, находившемуся в тот момент на кухне. Я, приняв ящик из рук жены, поспешил передать его папе, который стоял в коридоре, собираясь выходить на улицу к машине. Единственное, что я услышал, это был вопрос: «Сверху брать можно?».

Мы, люди творческие, не всегда можем объективно оценивать реальность, нас постоянно бросает во внутренние рассуждения об устройстве вселенной или классовом неравенстве нашего общества, видимо, тогда я тоже находился в подобной прострации и не придал значения вопросу, заданному главным инженером-проектировщиком, заслуженным строителем России и, по счастливому стечению обстоятельств, отцом моей жены. И твёрдо ответил «можно», хотя в этот момент думал совершенно о другом!

Моего ответа было вполне достаточно для человека математического склада ума, дисциплинированного и ответственного, привыкшего доверять смежникам на строительных объектах и за всю свою трудовую жизнь ни разу, не опоздавшего на работу. Он был полностью убеждён, что я измерил вес стеклотары, проверил и рассчитал надёжность дна картонной коробки, проведя испытательные эксперименты, используя расчётные нагрузки несущих строительных конструкций, утверждённые Госстроем 31 октября 1961 г. (Приказ № 311). Я не сделал ничего из того, в чём он был так уверен! И это привело к последствиям…

Произведя первый шаг за порог квартиры в заранее открытую дверь (везение чистой воды, что ему удалось преодолеть прихожую), один из самых ответственных людей в мире с высоты всех своих 182 см уронил стеклянное содержимое коробки на пол – не выдержало картонное дно. Грохот, усиленный гулом и акустикой подъезда, стоял такой, что нам, застывшим в немой сцене из комедии «Ревизор», казалось, будто рухнул весь подъезд вместе с окнами, этажами и лестницами. А что чувствовал наш герой, находящийся в самом эпицентре взрыва, можно было только представить…

***

Ну, вот мы и остались практически наедине с самыми терпеливыми и любознательными читателями. Поскольку выдержать лирические отступления и отклонения от основной темы дано не каждому любителю остросюжетной литературы.

Но всему есть начало и конец, и, как говорит наш сосед по дачному кооперативу и дальний родственник жены, он же председатель тайного общества «Новые пессимисты России», отвечая на мой вопрос: «Что же будет дальше?» – «Да ничего не будет, уже ничего нет! Скоро все уйдём в лес и будем жить в землянках. Нужно запасаться продуктами!». Я не соглашаюсь с ним и пытаюсь возражать, что всё, мол, не так уж и плохо, не нужно отчаиваться, но мне не хватает убедительности и фактов!

Но всё, хватит, все устали и больше всех устал я, стоя на барном стуле и держа руками небесный свод в виде плафона! У меня было достаточно времени, чтобы взвесить все за и против и принять единственно правильное решение.

И оно было тяжёлым. По разрушениям, потерям и риску оно выходило за рамки допустимого, но, вне всяких сомнений, было единственно верным!

Алгоритм действий был отработан достаточно чётко. Первым делом необходимо было убрать голову как можно дальше от плафона, чтобы избежать прямого попадания, и, резко отпустив обе руки, сбросить конструкцию вниз, стараясь не повредить ноги. Это была программа максимум, потому что спуститься со стула и не угодить в стекло было куда проще, чем утомительно держать плафон руками. Проще с моей с точки зрения, а с точки зрения нормального человека – это было невозможно. Но я уже не был нормальным человеком, и мне ли было бояться стёкол и тем более ходить по ним? Я готов был извергнуть огонь изо рта (предварительно достав из него гайки) и пройти по горящим углям с гвоздями, так меня закалила и преобразовала эта дичайшая ситуация. И, рывком вниз срывая то, что ещё как-то держалось, я отпустил руки! Под нажимом плафон окончательно треснул, заскрежетал и, неуклюже заваливаясь вбок, пошёл на посадку! Выруливая и пыхтя, он обогнул сначала мою бедную голову, затем выписал горизонтальную восьмёрку вокруг сжавшегося в комок нервов тела и, не задевая ног (плафон явно меня зауважал), рухнул всей тяжестью своего веса, усиленной высотой и толчком, на кафельный пол прихожей. Что услышали соседи снизу в этот момент, мне сказать сложно, по крайней мере после этого события все они начали здороваться. Старики, взрослые, дети и я считаю это настоящим показателем существования демократичного общества в России!

Утверждать, что это был раскат грома или испытание ядерного оружия нового поколения, не берусь! Но если вернуться в предыдущую главу, вспомнить и проанализировать ударную мощность «крушения стеклотары в подъезде», можно будет смело выстроить шкалу 1/10, именно во столько раз показатели взрыва моего производства будут превосходить показатели предшественника. Хотя, следует признать, и то испытание не прошло без моего участия, я единственный, кто поддержал идею отважного экспериментатора взять коробку сверху.

Плафон-авиабомба разлетелся на миллионы маленьких осколков по всей прихожей. Плитка, на удивление, выдержала удар и оказалась цела, оставив лишь маленькую царапину на память о происшествии. Уверенно, даже с каким-то невесть откуда взявшимся удовольствием я ступил на пол и, не поранив босых ног, используя силу самовнушения, пробрался на кухню, где с утра, наблюдая за происходящим c нескрываемым любопытством, ожидал развязки надёжный, как пулемёт Максим, пылесос Ровента. Триумфатором дня, безусловно, был он!

***

При размышлении над эпилогом мне показалось, что у большинства читателей могут возникнуть некоторые вопросы. Предугадать эти вопросы и дать разъяснения будет моей заключительной миссией в нашей истории.

Начнём с главного, с плафона. В начале рассказа было замечено, что верхняя металлическая часть, к которой крепятся патроны, осталась в полной сохранности. Пришлось только поменять все четыре лампы на энергосберегающие, и они так и висят в прихожей, освещая пространство тёплым белым светом. И как мудро сказано в одной старой поговорке: «Что ни делается, всё к лучшему» – парафраз изречения немецкого философа и математика Лейбница, как многие считают. С энтузиазмом поддержу его изречение. Поскольку ровно через месяц в нашей прихожей стоял, как часовой на посту, прекрасный шкаф-купе с раздвижными дверями и зеркалом и, что самое главное, безупречно вписывался в металлический каркас в области потолка. А при наличии там стеклянного плафона шкаф просто бы не встал на своё место. Демонтаж был неизбежен!!!

Также полагаю, что прозорливому книгочею явно не терпится спросить, что же стало с нашим театральным героем Гамлетом, упавшим с высоты двух стульев в ванной комнате. Извещаю, он жив-здоров и, благодаря хорошим навыкам фехтования и верховой езды, успел сгруппироваться, смягчить падение, понеся минимальный урон. Правда, мы заметили две пряди седых волос в его рисковой голове, которых ранее не наблюдали…

А что касается недочётов и мелких дефектов, выявленных вследствие моих жестоких попыток сделать что-то полезное по дому, я нашёл действительно реальный способ их исправления. Несколько раз в году в Москве проездом бывает мой давний колымский друг, мастер на все руки. И буквально за день устраняет все неполадки, с чистой душой уезжая нести свои трудовые вахты. Случайно появляется снова через год, как доктор Айболит, в самый нужный для меня момент и спасает ситуацию.

Ну а про выражение разбить что-то на счастье знают все на свете. Но, пожалуй, мало кто знает, откуда оно взялось? Объясню, коль сам упомянул эту примету. В давние времена в Вавилоне жил еврейский учёный, раввин Аши, приложивший руку к редактированию и толкованию Талмуда. Именно ему принадлежит авторство создания этой традиции – что-то разбить на счастье – на свадьбе своего сына! Учитывая тот факт, что я тоже имею некоторое отношение к Богом избранному народу, всё становится ясно. Разбитые банки в подъезде и плафон в прихожей – это была неосознанная дань традициям предков! И, судя по количеству разбитого стекла, можно смело заявить, что я сделал это с запасом на много, много лет вперёд!!! От души желая ещё того, чтобы счастья в избытке хватило и всем тем, кто принимал участие в вышеизложенных событиях!!! 15.01.2020